Отдѣлъ неоффиціальный. Записки Графа Н. П. Игнатьева Покойный графъ Н. П. Игнатьевъ оставилъ обширныя записки о своей дѣятельности на Дальнемъ и Ближнемъ Востокѣ и въ Средней Азіи. При жизни автора записокъ были напечатаны- въ 1895 году-въ крайне ограниченномъ количествѣ экземпляровъ - «Отчетная записка» и «Матеріалы къ его командировкѣ въ Пекинъ», а за симъ 1897 году «О миссіи въ Бухару». въ Изданные на правахъ рукописи, труды покойнаго не получили распространенія. Кромѣ печатаемыхъ въ текущемъ году въ Извѣстіяхъ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ записокъ, охватывающихъ первый періодъ его дѣятельности въ Константинополѣ съ 1864--1874 г.г., одновременно помѣщаются въ первомъ полугодіи Историческаго Вѣстника за 1914 годъ записки: О Константинополѣ въ 1875, 1876 и 1877 г.г., и подготовляются къ печати записки о событіяхъ, предшествовавшихъ заключенію мира и дѣятельности гр. Н. П. во время заключенія Санъ-Стефанскаго договора (предположено напечатать въ 1915 году). Наконецъ, въ мартѣ текущаго года будетъ приступлено къ печатанію воспоминаній гр. Н. П. Игнатьева о поѣздкѣ по Европейскимъ столицамъ передъ войНОЙ 1877 - 1878 г.г. въ журналѣ Русская Старина. 1832 года, во Графъ Н. П. Игнатьевъ родился 17 января спитаніе получилъ въ пажескомъ Его Величества корпусѣ, въ 1849 году, на семнадцатомъ году отъ рожденія, былъ произведенъ въ офицеры и поступилъ на службу въ лейбъ гвардіи гусарскій Его Величества полкъ. По окончаніи курса наукъ въ академіи генеральнаго штаба въ 1851 году графъ Игнатьевъ былъ команди рованъ въ распоряженіе генералъ-адъютанта Ө. Ө. Берга, командовавшаго войсками въ Эстляндіи, a въ 1855 году былъ назначенъ исправляющимъ должность оберъ-квартирмейстера балтійскаго корпуса. Съ 1856 года начинается дипломатическая дѣятельность покойнаго, когда онъ получилъ назначеніе на пость русскаго военнаго агента въ Англіи и вмѣстѣ съ тѣмъ былъ откомандированъ въ распоряженіе русскаго посла въ Парижѣ, графа Киселева. Впервые Н. П. выдвигается на дипломатическомъ поприщѣ послѣ представленія русскому уполномоченному на парижской конференцій 1856 г. докладной записки, въ которой онъ высказывалъ опасеніе искусственнаго отдаленія Россіи отъ Дуная и Прута и указывалъ на необходимость, въ предупрежденіе этого, проведенія границъ по р. Ялпужелѣ, съ цѣлью отстоять Болградъ, Комрадъ и другія болгарскія колоніи, населенныя болгарами, въ разное время бѣжавшими изъ Турціи подъ защиту Россіи. Тогда же ему было предложено принять непосредственное участіе въ переговорахъ съ Турціей объ опредѣленіи границъ, и, благодаря его участію, переговоры эти увѣнчались блестящимъ для Россіи успѣхомъ. Будучи въ Лондонѣ и предугадывая возстаніе сипаевъ въ Индіи, Н. П. указывалъ Военному Министру на необходимость поддержать Персію; вслѣдствіе этихъ донесеній предполагалось назначить Персію, но назначеніе это не состоялось, и въ 1858 г. Н. П. отправился путешествовать на Востокъ съ цѣлью ознакомленія съ положеніемъ дѣлъ на мѣстѣ. По пути туда въ Вѣнѣ, Н. П. имѣлъ случай завязать тѣсныя сношенія съ выдающимися славянскими дѣятелями Палацкимъ, Ригеромъ, Браунеромъ, Дубровскимъ и др. Изъ Египта Н. II. вытребовали однако обратно для принятія начальства надъ военно-дипломатической миссіей въ Хиву и Бухару. Съ небольшимъ конвоемъ Н. П. отправился въ путь по малоизслѣдованной мѣстности, терпя немалыя лишенія, и благополучно прибылъ въ іюлѣ 1858 г. въ Хиву, гдѣ послѣ многихъ затрудненій заключилъ съ ханомъ торговый трактатъ; вскорѣ однако пришлось признать этотъ трактать безполезнымъ и отправиться въ обратный путь черезъ Каракуль. Послѣ ряда столкновеній съ туркменами Н. П. прибылъ въ Бухару, успѣшно заключилъ договоръ съ бухарскимъ ханомъ и освободилъ всѣхъ русскихъ подданныхъ, томившихся тамъ въ неволѣ. По возвращеніи на родину Н. П. былъ произведенъ, на 27 году отъ рожденія, въ генералы И назначенъ въ 1859 году уполномоченнымъ въ Китай, съ которымъ въ то время возникли недоразумѣнія. его посломъ 2 ноября 1860 года уполномоченными Россійскаго и Дайцинскаго государства Н. П. Игнатьевымъ и принцемъ Гуномъ, былъ подписанъ Пекинскій договоръ, по которому Китай, окончательно призналъ за Россіей право на владѣніе столбовою дорогою къ Великому океанурѣкою Амуромъ, а также громаднымъ и богатымъ Уссурійскимъ краемъ, возбуждавшимъ самыя блестящія надежды. Это замѣчательное историческое событіе произошло при слѣдующей обстановкѣ. Пользуясь благопріятно сложившимися обстоятельствами, генераль-губернаторъ Восточной Сибири, Н. Н. Муравьевъ заключилъ 16 мая 1858 года съ амурскимъ главнокомандующимъ княземъ И-шань-емъ Айгунскій договоръ, по которому Приамурскій край, отторгнутый Китаемъ 169 лѣтъ назадъ, возвращался Россіи, но при этомъ «мѣста и земли, находящіяся отъ р. Уссури далѣе, до моря» впредь до опредѣленія границы, оставались въ общемъ владѣніи Дайцинскаго и Россійскаго государствъ. Въ то же время послѣ неудачной борьбы съ Франціей и Англіей пекинское правительство оказалось вынужденнымъ заключить съ этими державами особые договоры, при чемъ преимущества, обусловленныя послѣдними, распространились, въ числѣ другихъ заинтересованныхъ въ сношеніяхъ съ Китаемъ странъ, и на Россію; въ силу этого нашъ уполномоченный, адмиралъ Путятинъ, подписалъ въ іюнѣ 1858 года особый трактатъ въ Тянь-Цзинѣ. Удовлетворенный достигнутыми результатами, Путятинъ, считая дальнѣйшія домогательства европейцевъ чрезмѣрными, находилъ полезнымъ, въ интересахъ Россіи, поддержать слабый Китай, при чемъ обѣщалъ ходатайствовать о командированіи въ Китай русскихъ офицеровъ въ качествѣ инструкторовъ китайской арміи и о присылкѣ 50 пушекъ и 10 тысячъ нарѣзныхъ ружей. Эти взгляды нашли сочувствіе въ Петербургѣ, гдѣ, между прочимъ, было рѣшено руководство инструкторами поручить энергичному молодому флигель-адъютанту, полковнику Н. П. Игнатьеву. «Лучшаго выбора нельзя было сдѣлать: образованіе, способности, молодость и смѣлость Игнатьева служили ручательствомъ за успѣхъ возложеннаго на него порученія», писалъ графъ Н. Н. МуравьевъАмурскій. Между тѣмъ событія развивались, надо было ковать желѣзо, пока оно горячо, и Николай Павловичъ не задумался двинуться со своими спутниками въ далекій путь въ самое неудобное для путешествій по тогдашней Россіи время, въ «распутицу», въ мартѣ мѣсяцѣ (1859 г.) Послѣ цѣлаго ряда мытарствъ, лишеній въ дорогѣ, послѣ дипломатической борьбы съ китайцами, не пожелавшими допустить Игнатьева въ Пекинъ, Николай Павловичъ 15 іюня, наконецъ, въѣхалъ въ столицу Небесной имперіи. Узнавъ еще въ пути объ отказѣ китайцевъ ратификовать Айгунскій договоръ, Игнатьевъ, не теряя времени и не ограничиваясь исполненіемъ возложенной на него прямой задачи, съ полной энергіей приступилъ къ переговорамъ съ китайскими сановниками. . Обстановка сложилась неблагопріятно: незадолго передъ тѣмъ англичане, пытавшіеся прорваться изъ Пичилійскаго залива въ р. Пейко къ гор. Тянь-Цзину, потерпѣли неудачу подъ крѣпостью Таку, загра ждавшей входъ въ рѣку, и должны были отступить; это обстоятельство чрезвычайно приподняло духъ китайцевъ, сдѣлало ихъ самоувѣренными, заносчивыми и несговорчивыми. Китайскіе сановники на первомъ же засѣданіи безцеремонно выразили свое удивленіе неожиданному появленію въ Пекинѣ новаго русскаго уполномоченнаго, когда всѣ дѣла съ Россіей, по ихъ мнѣнію, были окончены; Тянь-Цзинскій трактатъ ратификованъ, а что касается Айгунскаго договора, то амурскій главнокомандующій, И-шань, подписавшій договоръ, вступилъ съ Н. Н. Муравьевымъ въ переговоры самовольно, за что уже лишенъ чиновъ и, если угодно, можетъ быть выданъ русскимъ головою; лѣвый же берегъ Амура вовсе не уступленъ Во владѣніе Россіи. Вмѣстѣ съ тѣмъ китайскіе сановники полагали, что пріѣздъ Н. П. Игнатьева основанъ на недоразумѣніяхъ и предложили ему вернуться на родину. Десять мѣсяцевъ прошло въ безплодныхъ пререканіяхъ; китайцы упорно стояли на своемъ И не желали идти ни на какія уступки; получивъ свѣдѣнія о готовности англичанъ и французовъ возобновить военныя дѣйствія противъ Китая, Николай Павловичъ рѣшаетъ выждать болѣе благопріятной обстановки, когда китайцы будутъ образумлены силою европейскаго оружія и станутъ болѣе сговорчивыми; онъ прерываетъ безполезные переговоры, собирается покинуть Пекинъ и отправиться въ Шанхай, гдѣ въ то время находились начальники союзныхъ силъ, а также посланники Англіи и Франціи. Китайцы, узнавъ объ этомъ рѣшеніи, намѣревались не выпустить русскаго уполномоченнаго изъ города; тогда пришлось прибѣгнуть къ хитрости: между китайской прислугой миссіи были распущены ложные слухи; въ двухъ повозкахъ обоза посланника подпилили оси и скрѣпили ихъ такъ, что можно было сломать въ любую минуту; посольскій паланкинъ, окруженный конвоемъ, не былъ занятъ, самъ же Николай Павловичъ, ѣхалъ верхомъ въ сторонѣ, сопровождаемый всего лишь однимъ казакомъ. Когда кортежъ вступилъ подъ своды воротъ, подпиленныя оси были сломаны, повозки застряли въ воротахъ; паланкинъ запутался, поднялась суматоха, пользуясь которой Николай Павловичъ, не узнанный китайцами, благополучно выбрался изъ города. На первомъ же ночлегѣ къ нему прискакали изъ Пекина китайскіе чиновники съ цѣлью уговорить вернуться, увѣряя, что теперь переговоры пойдутъ иначе, что верховный совѣтъ поставленъ въ крайнее затрудненіе, что Никто не смѣетъ доложить объ его отъѣздѣ богдыхану, что на пути посланника ждутъ опасности и т. д. Николай Павловичъ, поблагодаривъ чиновниковъ за сообщенныя свѣдѣнія, спокойно заявилъ, что въ Пекинъ онъ теперь не поѣдетъ, а о безопасности въ пути озаботится самъ. Прибывъ въ Шанхай, Николай Павловичъ встрѣтился съ иностранными представителями; послѣдніе, памятуя затрудненія, причиненныя имъ графомъ Путятинымъ, отнеслись къ русскому уполномоченному съ крайнимъ недовѣріемъ; однако, благодаря уму, энергіи, настойчивости и такту, проявленнымъ Игнатьевымъ, ему вскорѣ же удалось занять твердое и опредѣленное положеніе среди европейцевъ. Между тѣмъ военныя дѣйствія начались; союзники послѣ незначительныхъ стычекъ достигли столицы; захватили, разграбили и сожгли лѣтнюю резиденцію богдыхана; послѣдній бѣжалъ на сѣверъ, оставивъ столицу на произволъ судьбы; союзныя войска подошли къ городу и начали готовиться къ штурму. Въ эту критическую минуту, когда династіи грозила опасность, а договоры, опредѣлявшіе нашу сухопутную границу, оставались безъ ратификаціи, Н. П. Игнатьевъ, зорко наблюдавшій за дѣйствіями европейскихъ союзниковъ, выѣхалъ въ Пекинъ. Китайскіе сановники потеряли голову; доведенные до крайности, они явились въ русское подворье и обратились къ Игнатьеву съ просьбой о посредничествѣ. Послѣдній заявилъ, что ради долголѣтней дружбы между Россіей и Китаемъ онъ принимаетъ на себя эту тяжелую миссію, но лишь при условіи, если получитъ отъ китайскаго уполномоченнаго, князя Гуна, обѣщаніе немедленно удовлетворить русскія требованія. Благопріятный отвѣтъ не заставилъ себя ждать; Николай Павловичъ приступилъ къ дѣлу. Англичане и французы, въ виду все усложнявшейся обстановки (бѣгство богдыхана, волненія городской черни, приближеніе зимы, общая неопредѣленность положенія), отнеслись къ миссіи русскаго посланника съ довѣріемъ, благодарили его за услуги и полезные совѣты и, въ свою очередь, просили содѣйствовать заключенію мира, обѣщая умѣрить претензіи. Благодаря умѣлому посредничеству Николая Павловича, перегоВоры пошли быстрымъ темпомъ, и уже 13 октября между китайцами и союзниками былъ подписанъ договоръ. Покончивши съ этой мисіей, Николай Павловичъ, желавшій воспользоваться благопріятной обстановкой, пока еще не вполнѣ разсѣялась гроза, висѣвшая надъ пекинскимъ правительствомъ, рѣшилъ дѣйствовать быстро, но съ соблюденіемъ необходимой тайны; онъ обратился къ князю Гуну съ энергичнымъ предложеніемъ поспѣшить урегулировать русско-китайскія дѣла. 15 октября начались переговоры и 2 ноября 1860 года, «по внимательномъ разсмотрѣніи и обсужденіи существующихъ между Россіей и Китаемъ договоровъ, для вящшаго скрѣпленія взаимной дружбы между двумя имперіями, для развитія торговыхъ сношеній и предупрежденія недоразумѣнія» былъ подписанъ трактатъ, которымъ утвер |